В последние годы очень часто говорят и пишут о модернизации школьного образования, школьном питании, школьных автобусах. К сожалению, при этом не учитываются достижения прошлых лет. В настоящей статье я хочу поделиться своим опытом жизни во время учёбы в тяжёлые военные и послевоенные годы.

Было это не где-то за рубежом, а совсем рядом в Пензенской области, в интернате на станции Кузнецк Куйбышевской железной дороги. Учились мы тогда в железнодорожной школе № 1. Всего у нас было около 50 воспитанников. Кузнецкий интернат обслуживал детей, обучающихся с 5-го по 10-й классы, родители которых работали на железной дороге между станциями Прасковьино Ульяновской области и Чаадаевка Пензенской области.

Наш интернат располагался между железнодорожным полотном станции и Республиканской улицей Кузнецка. С запада к нему примыкало паровозное депо. В дореволюционный период в здании находилось управление железной дороги, а после революции – детская колония. И только в начале 1930-х годов здесь разместился интернат.

Сосны, лиственницы, липы, вязы и другие деревья и кустарники окружали два его корпуса, где мы жили и учились. 65 лет назад это был своеобразный зелёный оазис с цветниками и фонтаном. Во время моей учёбы в 1947–1950 годах я был ответственным за работу фонтана.

В ведении интерната было солидное подсобное хозяйство, состоящее из загородного поля с током и молотилкой на конном приводе. Этот участок составлял 15 гектаров пахотной земли.

Рядом с парковой зоной у нас находились сад и огород. В поле выращивали просо, овёс, горох, пшеницу, рожь, картофель, а на огороде помидоры, огурцы, капусту, фасоль, морковь, свёклу, лук и другие овощи. В саду же плодоносили только малина да смородина, так как яблони были ещё молодыми.

В парниках выращивали рассаду помидор и капусты, которой, как и спелым помидором, интернат снабжал население города Держали для нас и голов 10 коров, лошадей и свиней. Правда, мяса своего не всегда хватало, и директору приходилось осенью дополнительно закупать его на базаре.

В самые тяжёлые военные и послевоенные годы первые блюда у нас обязательно были с мясом. На второе давали гуляш, котлеты с картофельным пюре, по выходным – колбасу почти собственного изготовления: фарш готовили мы, а всё остальное – на городском комбинате. На третье обычно был чай, компот, кисель или молоко. Режим приёма пищи никогда не нарушался…

Единственно, чего нам не хватало в военные и первые послевоенные годы, так это хлеба! В то время хлеб выдавался по карточкам. Ученикам полагалось 300 грамм в сутки. Такая норма соблюдалась и первые два послевоенных года, так как в 1946 году была страшная засуха. И только после урожайного 1947 года карточки отменили. С 16 декабря 1947-го хлеба стало вдоволь. Что интересно – через 2 или 3 месяца в интернате хлеба стало расходоваться меньше, чем при карточной системе. Я это помню потому, что с другими ребятами занимался транспортировкой хлеба из магазина в нашу столовую…

В интернате традиционно отмечали День урожая. Обычно он совпадал с Октябрьским праздником. В этот день получали подарки те, кто хорошо трудился в подсобном хозяйстве.

Я дважды получал шерстяные костюмы. Перед каждым Новым годом нам выдавали по набору с различными сладостями, которые директор привозил спецрейсом из Москвы.

Директор руководил школой. За нами присматривали только два воспитателя. Был в интернате завхоз, конюх, доярка, две уборщицы, один повар. Все основные работы по хозяйству выполняли воспитанники интерната. Лишь на такие работы, как пасынкование помидор, квашение капусты, засолку огурцов, доение коров, обслуживание молотилки и жнейки директор нанимал временный персонал.

Иной скажет, что это – сказки! Однако это могут подтвердить все воспитанники нашего интерната. Например, Лиза Чернышёва. Её родители работали на железной дороге, а жили в железнодорожной будке на 869 километре от Москвы по Куйбышевской железной дороге. Елизавета Васильевна стала заслуженным учителем РСФСР. Все послевоенные годы она преподавала немецкий язык в Николаевской средней школе.

В тяжёлые военные годы в интернате жили мои землячки с полустанка Каранголь – Рая Родионова и Клавдия Сикиеевская, Клавдия Субботина и Клавдия Слыханова.

Годы, проведённые в интернате и школе, были самыми лучшими в моей жизни, потому что это была молодость.

Я тогда окунулся в городскую среду, стал ходить в кино, библиотеки, театр. Моим лучшим другом стал городской парень Гена Шенкин, сын почтового работника и учительницы начальных классов. После окончания горного института он начал работать в Ульяновской области, и 55 лет назад стал организатором геологической службы, благодаря которой область получила собственный керамзит, были разведаны дополнительные запасы стекольных песков и других полезных ископаемых.

Интернатский режим приёма пищи и сна я старался соблюдать даже в условиях командировок и в период работы в нефте- и геологоразведке. Я с теплотой вспоминаю директора интерната Ивана Сидоровича Динесюка, воспитателя Евдокию Ивановну Волкову, своих друзей по интернату и школе…

Как мне кажется, и сейчас было бы полезно иметь в каждой школе (или в каждом районе) подсобное хозяйство, где бы учащиеся выращивали экологически чистые продукты. Подобный опыт не раз использовался в различных учебных заведениях прошлого, и он может быть востребован в сельской местности, где ещё сохраняются малокомплектные школы.

Юрий Осипов

«Мономах», 2010 г, №3(62)